|
|
|
|
из главы 8 (перевод Бориса злобина)Когда они наконец добрались до большого продолговатого бревенчатого барака почтовой станции, Виллему настолько устала, что едва могла передвигать ноги. Эльдар взял ее за руку, чего он раньше в дороге не делал, и ввел ее в помещение. Он превратился в заботливого старшего брата. Разговоры, когда они вошли в темное помещение трактира, стихли. Эльдар направился прямо к хозяину.
О, если бы его голос действительно был столь мягок и добросердечен! Жаль, что это только игра! Трактирщик посмотрел на нее. Она потупила глаза, пытаясь изобразить маленькую девочку. Потом он снова обратился к Эльдару.
Эльдар проделал нечто удивительное. Стоя спиной к залу, он засучил левый рукав вплоть до локтя, а затем быстро опустил его снова вниз. Хозяин кивнул головой.
Он проводил их наверх и открыл небольшую скрипучую дверь.
У хозяина поднялись брови.
Эльдар кивнул головой.
“Вот как. И это я?” – подумала Виллему. Хозяин ушел. Эльдар запер дверь. Потолок, спускавшийся наискосок, был таким низким, что ему пришлось наклониться. От бревен, почерневших под солнцем и пропитанных смолой, исходил сильный запах.
Она повиновалась. Слишком устала и возражать не могла. Он снял с нее ботинки и чулки, налили в таз воды и обмыл ее израненные ноги. После того, как прошел первый шок от прикосновения холодной воды, Виллему прислонилась к стене, испытывая одно лишь наслаждение. Эльдар рассматривал ее усталое маленькое лицо. Блеск глаз сейчас был скрыт опущенными веками. “Ты совсем еще дитя, – думал он. – Но как будет реагировать Всемогущий, когда ты проснешься женщиной? Ты – со своей энергией, вспыльчивостью, со своей соблазнительной красотой и этими сверкающими, почти одержимыми глазами?” Эльдар, словно ожегшись, отдернул руку от ее ноги. На какое-то мгновение его охватило сумасшедшее желание быть тем мужчиной, который превратит ее в женщину. Он был убежден в том, что сможет этого добиться. Но он остерегался. С девушкой из рода Людей Льда играть нельзя. И тем более с целой семьей. Мейдены в Гростенсхольме. Паладины в Дании. Нет, Эльдару из Черного леса не следует совать пальцы в огонь! Он быстро вытер ей ноги и поднялся. Еду на подносе принес сам хозяин. Из миски поднимался запах пищи. Хозяин тут же ушел. На подносе лежали две деревянные ложки. Эльдар протянул одну из них Виллему и показал на тарелку.
Она повиновалась с воодушевлением, и они поочередно стали черпать ложками еду из миски. Еда выглядела не особенно притягательно – какие-то непонятные кусочки плавали в жирно-сером отваре.
Она прекратила есть.
Виллему отложила ложку.
Она вообразила себе, что эти эластичные кусочки могли быть мясом ворон и крыс, но тут же решительно отказалась от таких фантастических предположений. Они нуждались в пище, и бульон не мог представлять собой опасности. Мужественно она продолжала есть. Еда подняла у нее и настроение. Но позднее в этот вечер, когда Виллему лежала одна в кровати и чувствовала, как в тело ее, за исключением ног, остававшихся ледяными, возвращается тепло, в память вернулось все, что случилось с ней за протекшие сутки. Неужели она только вчера вечером покинула Элистранд? Это было непостижимо. Ей казалось, что с тех пор она прожила целую жизнь, тяжелую и страшную. Мысль о доме, светлом и прекрасном, душила ее, и она глубоко вздохнула. Отец... Получил ли он ее письмо? И все друзья в поместье, что они сейчас делают? Столько горя она им всем доставила, особенно папочке. Хорошо, что мама ничего не знает. Пусть и не узнает до тех пор, пока Виллему не вернется домой! Она должна возвратиться домой раньше мамы. Она вынуждена была убить. Эта реальность затмевала все остальное. Она, Виллему дочь Калеба, убила человека. Это невыносимо, она этого не перенесет, не перенесет! Она судорожно зарыдала, не пытаясь подавить всхлипывания. Остановиться она не могла. Знала, что слезы принесут ей облегчение. Пусть другие говорят все, что им вздумается. На следующее утро они покинули постоялый двор рано. Когда она стала одевать платье, то ее облаком укутала земляная пыль. И, конечно, не сразу она смогла нормально двигаться на своих больных ногах. Они позавтракали.
А когда они вышли на дорогу, она удивленно посмотрела на своего спутника.
Он явно хотел бы выглядеть героем в ее глазах.
Она мгновение помолчала.
Никлас... Доминик... Они не такие! Они прекрасны, благовоспитанны и деликатны.
Виллему вздрогнула и смущенно посмотрела на него. Кто он, и почему она идет по этой затвердевшей от мороза дороге?
Эльдар больше ничего не сказал, хорошо осознавая, что она какое-то мгновение была в ином мире и что для него в том мире места нет. Они продолжали путь, оба шли на израненных ногах. Виллему рассматривала его, идя сзади в нескольких шагах от него; на больных ногах трудно было двигаться так же быстро, как он. Грудь ее разрывалась от грусти. Ей нравилось смотреть на него, на его длинные ноги, узкую талию и широкие плечи. Пепельные взлохмаченные волосы, морщины на щеках, узкие глаза и широкий ряд зубов. “Словно дикий зверь”, – думала она. Он груб и вульгарен на язык, когда не в настроении, – и все же поэтому она любит его: она хотела бы повлиять на него так, чтобы проявилось все хорошее, заложенное в нем. То, что, она была уверена, скрывалось за твердой грубой оболочкой. Короче говоря, Виллему оказалась в том же заблуждении, в котором находились тысячи других женщин на протяжении всей истории человечества. Она хотела спасти падшую душу.
*Тубренн – хутор в Ромерике
|
|
For problems or questions regarding this web contact kljusha@mail.ru.
|
